1. Имя, фамилия.
Мив-шер Заарти-арес. Имя Мив-шер дал ей отец, когда она появилась на свет. Глаза у нее были не голубые, как обычно бывало у младенцев, а светло-коричневые, почти что желтые. Ему показалась, что они похожи чем-то на кошачьи, поэтому и нарек дочь «котенком». Второе имя ей досталось от племени, в котором она родилась, но его она упоминает при знакомстве крайне редко.

2. Прозвище
Пока нет.

3. Раса.
Человек. Кочевник.

4. Возраст
20 лет

5. Род деятельности.
Будучи рожденной среди кочевников, она привыкла вечно быть в движении, нигде не задерживаться, ни к чему не привязываться – просто слоняется точно ветер по миру, при этом предпочитая в своих странствиях не племенную жизнь, а одиночество или небольшую компанию. Иногда правда занимается торговлей и подрабатывает наемницей, но это скорее исключение, чем правило.

6. Религия.
Ишу, хотя не отрицает и других богов. Впрочем, Мив-шер скорее надеется на себя, чем на божественное вмешательство и не придает особого значения поклонению – в фанатизме ее точно не обвинить.

7. Внешность.
Девушка, по счастью, унаследовала красоту своей матери, которая была имперкой. Будучи особой аристократических кровей, Мавэн всегда отличалась миловидностью. Дочь унаследовала ее  тонкие черты лица, аккуратный носик, большие глаза, обрамленные густыми длинными ресницами и алые губы. Правда, цвет волос и глаз ей передался от отца – глаза у нее темно-карие, а волосы кажутся темными, но на свету дают очень интересный каштановый оттенок. Волосы кстати еще одна отличительная черта – в отличие от ее соплеменников, у Мив-шер они шелковистые и  мягкие. Как и у всех женщин-кочевниц, они достигают талии, порой девушка заплетает их в тонкие косички, чтобы те не мешали ей.  Мив-шер не очень высока – всего 165 см. При этом она только кажется хрупкой – благодаря достаточно суровым условиям жизни и постоянным упражнениям она более чем натренированна. Кроме всего прочего от матери Мив-шер передалась чистоплотность имперской братии – она моется и ухаживает за собой, что кстати не редко вызывает непонимание со стороны соплеменников.

8. Характер.
Характер Мив-шер не так легко описать. На первый взгляд она может показаться достаточно неуравновешенной натурой: она вспыльчива, своенравна, свободолюбива и импульсивна. Однако те, кто знает ее лучше, могут подтвердить, что это лишь иллюзия. В действительности, Мив-шер девушка и правда эмоциональная, но она умеет быть и терпеливой, и рассудительной, когда того требует ситуация. Жизнь среди белых барханов пустыни научила ее многим премудростям дикой кочевой жизни – она достаточно неприхотлива, не брезглива и знает, что ради выживания можно пойти на многое.

9. Биография.
Мив-шер была ребенком имперской пленницы, рожденным от знатного воина племени. Ее мать Мавэн была дочерью одного из знатных и уважаемых торговцев Артенволла. В один несчастный день она решилась тайно отправиться с караваном к отцу в провинцию, где он налаживал торговые связи с мелкими деревеньками – хотела сделать ему сюрприз ко дню рожденья. Сюрприз не удался – караван был атакован кочевниками и разграблен. Почти всех стражников перебили, кому-то удалось бежать, но драгоценной дочурке торговца не повезло – она запуталась в своих креналинах, да и туфельки на каблучках вовсе не предназначены, чтоб бегать в них по барханам. Словом, ее схватил один из воинов и объявил своей добычей – вполне предсказуемый исход.
Мавэн долго сопротивлялась: расфуфыренной придворной даме было чрезвычайно трудно понять, что здесь ее положение и родословная ничего не значат, что за ней не собираются бегать, что ее просто сделали очередной наложницей в семье воина и отныне никто не собирается слушать ее мнения. Она все грезила, что ее спасет прекрасный принц или рыцарь, но годы шли, а никто так и не рвался высвобождать ее из заключения. Меж тем ее заставляли делать домашнюю работу, так же как и остальных женщин. Воин, пленивший ее, носил имя Очир Громовой Топор . Ему сразу приглянулась эта девушка, хотя его соплеменники и фыркали при виде нее – она им казалась изнеженной лентяйкой, которая и делать то ничего не умеет, только ныть, да страдать. Сначала ее просто заставили следить за хозяйством и выполнять всякие мелкие поручения – Очир наблюдал за этим, но предпочитал пока не вмешиваться. Ему доставляло какое-то странное удовольствие видеть, как Мавэн  пытается выказать неподчинение и в очередной раз терпит неудачу. Словно он решил объездить дикую кобылу: на нее уже накинули узду, но она все еще не видела этого, и ее нрав играл с ней злую шутку, приказывая бороться, скинуть седока, но вместо этого лишь изматывал, давая возможность победить наезднику. Спустя три года таких вот наблюдений, Очир в конце концов решил сделать последний шаг: Мавэн привели к нему. Имперка, видно, решила, что до воина наконец дошло, кто она, что он собирается отпустить ее и принести свои извинения, но к ее ужасу, хотел он вовсе не этого. Ровно через три месяца она поняла, что носит под сердцем его ребенка, а еще через шесть – на свет появилась девочка, которую Очир нарек «варварским», по мнению женщины, именем Мив-шер.
Мавэн даже не стала брать свою дочь в руки, объявив это дитя ненавистным, ибо оно напоминало ей о той мерзкой минуте, когда Очир окончательно сломил ее и доказал, что никуда она от него уже не денется – она вечно обречена на жизнь в скитаниях. Очир же полюбил свою дочь всем сердцем. Хотя люди и приносили ему свои соболезнования, что у него не родилось сына, они не видели в его глазах и толики сожаления. Он проводил с Мив-шер все свое свободное время, подолгу сидя у ее колыбели, разглядывая крохотные ручки и разглаживая редкие пока что волосики на головке младенца. Очир сразу понял, что этой девочкой он будет гордиться, ее он будет защищать, и однажды, она станет равной ему. Однако и тут Мив-шер не так повезло, как могло бы… Ровно через пять лет другая жена Очира, женщина одной с ним крови, родила ему сына, тем самым лишив Мив-шер всякого права на наследство.
Девочка росла под покровительством своего отца. Мавэн так и не соизволила признать в ней свое дитя, и хотя материнского тепла ей не хватало, отец сполна заменил его своей заботой. Фанатичная любовь к дочери проявлялась во всем – Мив-шер была удостоена всех прав, какими бы никто не наделил грязнокровку. Отец ревностно следил за тем, чтобы никто и думать не смел о Мив-шер не как о равной: она ела с ним за одним столом, сидела по правую руку Очира на празднествах, спала в его шатре и одевалась в лучшие одежды. Отец сам тренировал ее, учил всему, что знает – это, кстати, вызывало жуткую ревность у матери его сына, Асмы. Она считала, что мужу следовало бы больше времени уделять своему истинному отпрыску Сохору и проводить время с ним, а не с этой замарашкой. К тому же ей не нравилось, что девочке доставались лучшие одежды, в то время как ей не позволялось одеваться с такой пышностью. Сохор рос мальчиком хилым и капризным: он не любил тренировок и занятий, чем и заслужил немилость отца. Мив-шер порой поручали посидеть с братом: тот, наученный своей матерью, обращался с сестрой как с прислугой. Девочка не жаловалась отцу, хотя и понимала, что брат попросту издевается над ней.
Жизнь кочевников нельзя назвать легкой и Мив-шер почувствовала это на своей шкуре. Уже в десять лет она часто отправлялась вместе со своим отцом в походы – они ехали вперед, разведать, куда еще можно было перегнать племя. Она и позже часто вспоминала, как было здорово ехать с отцом и еще несколькими воинами по вечерней пустыне, когда свежий ветерок был так ласков и приятен после полуденного зноя. Отец рассказывал ей о премудростях жизни в пустыне и степи, объяснял, как правильно поступать в той или иной ситуации, рассказывал о своих походах, но больше всего ей нравилось слушать легенды детей пустыни – они были такими причудливыми, такими захватывающими, что Мив-шер каждый раз, представляя себе исполинского песчаного червя или золотистого дракона с огненным дыханием, зажмуривала глазки и прижималась к отцу, а тот ласково гладил ее по голове и заверял, что ничего такого с ней никогда не случиться, потому что он всегда будет оберегать ее и, если какой-то жалкий червяк решится напасть на нее, то он явится и раскрошит его на мелкие кусочки своим топором – это явно успокаивало девочку.
Годы шли – Мив-шер росла. Из девочки с огромными карими глазами она превратилась в прекрасную девушку со статной осанкой и необыкновенной красотой, унаследованной от матери. Вместе с тем Очир мог по праву гордиться своей дочерью, ибо в свои семнадцать лет она была на порядок проворнее любого из воинов племени, а из лука стреляла с такой точностью, что могла безошибочно попасть в движущуюся цель. Кочевники правда относились к ней довольно настороженно – она не походила на их женщин и это вызывало у них не то пренебрежение, не то постыдное восхищение, ведь прекрасна она была благодаря своей «не чистой» крови. Сохор к тому времени тоже вырос, но несмотря на возлагаемые на него надежды, так и не смог научиться держать в руках меч или лук. Он находил любой повод, только бы избежать очередной тренировки.
Очира не стало спустя еще три года. Он был уже не так молод, но все же трудно было представить, что предательский укус змеи, случайно заползшей в его шатер, смог иссушить и победить такого крепкого воина. Многие полагали, что тут не обошлось без рук Асмы, которая давно хотела уже покончить с Мив-шер. Но даже если и так, то отец сдержал свое обещание, сам того не предполагая, отдав за жизнь дочери свою собственную. Правда мало кто говорил об этом открыто, к Мив-шер не питали особо теплых чувств. Все племя скорбело по павшему воину. Только двое во всем селении в тот день радовались такому стечению обстоятельств – Мавэн, всем сердцем ненавидящая своего пленителя, и Сохор, наследник, ставший в один день обладателем богатого наследства.
Жизнь Мив-шер с тех пор, как не стало ее отца, превратилась в настоящую пытку. Перво-наперво Асма выгнала ее из шатра, отобрав у нее все отцовские подарки. Ей ясно дали понять, что она теперь точно такое же пустое место, как и ее мать, которая, кстати, тоже не жаждала раскрыть объятья своей дочурке – напротив, Мавэн часто злорадствовала над судьбой девушки. Но чтобы сломить Мив-шер все эти злоключения были явно недостаточны – она хорошо помнила слова отца, что она не должна сдаваться, чтобы ни случилось, ведь он всегда рядом с ней и всегда защитит ее. Несмотря на то, что прах его давно был развеян над белыми барханами, Мив-шер ясно ощущала его присутствие рядом с собой.
Через три месяца она решилась уйти из племени и отправиться странствовать в одиночку, но перед этим забрать то, что было ее по праву – клинки и лук, подаренные ей отцом. Ни о чем более она так не скорбела после того, как Асма вышвырнула ее из шатра, как об этих дарах своего родителя. Собираясь  в дорогу, она решила, что ни за что в жизни не уедет, оставив эту память об отце в руках Асы и Сохора…

10. Способности.

-Физические/боевые навыки:
Владение парными клинками: Очир посчитал, что топор или двуручный меч будет тяжеловат для девушки, поэтому вручил своей дочери два легких клинка. Он заставлял ее тренироваться каждый день по два часа с утра и еще два на заходе солнца. Когда она уже научилась держать их в руках, он начал тренироваться вместе с ней, обучая не столько искусству нападения, сколько искусству защиты – взмах его топора был сокрушающим, но раз за разом он учил ее как уходить от смертельных ударов и использовать их себе на благо. Вопреки всем отцовским чувствам никаких поблажек для дочери он не делал, прекрасно понимая, что судьба не станет цацкаться с ней на поле боя.
Стрельба из лука: стрелять из лука ее учил друг и соратник отца, слывший одним из лучших лучников не смотря на то, что в одной из заварушек он лишился глаза и теперь носил повязку на нем. Свой талант в стрельбе и меткость он объяснял тем, что с одним глазом ему проще целиться, а на расспросы маленькой Мив-шер говорил, что все дело в том, что его зрение перетекло в один глаз и теперь он видит в два раза лучше, чем остальные люди, а после предлагал взглянуть на «опустевший» глаз, а потом подсмеивался над тем, как улепетывает от него любопытная девчушка. Ей было правда интересно взглянуть на глаз стрелка, но в такой же мере она боялась его. Как бы то ни было, стрелок передал ей не малую толику своего умения, научив стрелять метко, в том числе и по движущимся мишеням.
Верховая езда: Будучи ребенком кочевников, она не могла не научиться искусству верховой езды – никто из жителей этого мира не проводил столько времени в седле, как этот странствующий народ. И надо признать, что Мив-шер была достойным доказательством этого правила. Она даже объезжала диких лошадей.
Выносливость: Жизнь в пустыне нельзя назвать сладкой – порой приходилось по несколько дней тащиться под палящим солнцем без еды и с малым количеством воды, но кому как не кочевника привыкнуть к такой жизни.

- Магия:
Навыки отсутствуют.

-Благословение:
Нет благословений.

-Остальное:
Готовка: Отец не только научил Мив-шер, как держать в руках оружие, но и мелки премудростям, необходимым в жизни кочевников. В ходе своих странствий он рассказывал ей, как можно приготовить съедобный ужин даже из песчаных крыс, ящериц и змей – это не назовешь великолепным ужином, но для выживания вполне сносно.
Пение: Кроме красоты Мив-шер унаследовала от матери еще и прекрасный голос. Она не лишена слуха и может очень даже недурно спеть. Очир порой просил дочь спеть ему: в эти минуты, он прикрывал глаза, слушая о героях древности, и явно наслаждался прекрасным голосом. С другой стороны, какой отец не будет восхищаться достоинствами своей дочери, поэтому будем честными – она никогда не стала бы выдающимся бардом, но спеть песню вполне может.
Рукоделие и шитье: Как и все женщины кочевников, ей пришлось научиться шить и ремонтировать одежду. К сожалению в селении не было лавки портного для этих нужд, поэтому пришлось научиться обходиться без него, что впрочем женщины кочевников делали с успехом.

11. Имущество.
- Собственность: нет.
- Личные вещи: одежда, дорожная сумка, плащ. В сумке есть костяной гребень, кусок мыла, огниво, небольшой кусок прочной веревки с подобием крюка, привязанного к одному из концов, фляжка с водой.
- Артефакты: нет.

12. Питомцы.
Молодой жеребец  по имени Орлик. Она сама вырастила его и объездила. Это очень добродушное и послушное животное. Несмотря на то, что он кажется тяжеловатым, передвигается он достаточно быстро и проворно. Разумеется, он уступает верблюдам в пустынной местности, но зато в степях ему нет равных.

13. Пробный пост.
Все утро они провели в дороге: в пустыне вообще двигаться лучше всего было с утра и вечером, чтобы не попадать в полуденный зной. Жара изматывала лучше всякого другого средства, да и воды на такие походы уходило куда больше. Они двигались к северу от стоянки в поисках нового подходящего места. Группа состояла из десяти воинов и одной девочки, в которой совсем не трудно было узнать маленькую Мив-шер. На тот момент ей было уже двенадцать.
Девочка была одета в шаровары, легкую кофточку, подвязанную лентой, но все это скрывал белый плащ, укутывающий тело с ног до головы – все же солнце могло быть очень губительным даже для «детей пустыни». Мив-шер ехала верхом на маленькой лошадке, которую отдал ей отец из своего табуна. Для большого скакуна у нее были еще слишком короткие ножки и она не смогла бы держаться в седле. Впрочем, наездницу размеры ее лошади вовсе не смущали.
- Мы едем уже долго, - подала она голос, обращаясь к воину, рядом с которым ехала. – Скоро граница песков, почему мы зашли так далеко?
- Ты права, скоро мы выедем за пределы пустыни, - не без довольства в голосе отозвался Очир. Ему понравилось, что дочь сообразила, куда они направляются и даже смогла понять, что скоро они покинут родной край. – Мы хотим обследовать степь и солончаки – многие полагают, что это лето нам лучше провести там.
- Я слышала, как Зайрам говорил, что лето должно быть очень жарким в этот год, - продолжила она. – Как он это узнал?
- Зайрам мудрый человек, - охотно объяснял отец. – Он многое понимает, но никогда не выдает своих секретов. Он передаст их только своему сыну. У нас нет причин не верить его словам, до этого он никогда не ошибался.
- Значит, мы переберемся в степи, а к зиме вернемся обратно?
- Разумеется, мы не далеко уйдем от пустыни, - продолжал Очир. - Не переживай, тебе понравится степь. Там сейчас все расцветает, может нам даже удастся застать дождь.
- Было бы здорово, - улыбнулась девочка, тут же погрузившись в сладкие грезы о том, как она будет ловить капли ладошками.
Многие из детей поселения могли только мечтать о таком путешествии, а если ей еще удастся застать дождь и собственноручно поймать несколько капель – о, ей будут завидовать даже некоторые взрослые. Для народа пустыни дождь по сути был сравним с каким-то божественным благословением, что вообще не удивительно, учитывая климат этих земель.
Они двигались до обеда, затем переждали зной в раскинутых на скорую руку шатрах, предпочитая подремать и набраться сил перед дорогой, а затем двинулись дальше. Около восьми вечера, когда солнце уже готово было скрыться за горизонтом, медленно погружаясь в расплавленный его лучами песок, они достигли границы песков. Этот  переход от безжизненной пустыни к более оживленным степям произошел как то очень плавно – Мив-шер и заметить не успела, когда они оставили далеко позади барханы и въехали на более плотную почву, покрытую ковром высохшей травы. Изредка стали встречаться одинокие деревца – в основном это были акации, уже потихоньку оживающие и готовящиеся распустить бутоны.
- Через несколько дней степь расцветет, - Очир привлек внимание девочки, указав на какое-то дерево, стоявшее поодаль. – Смотри, видишь те колючки? Скоро они покроются зеленью и мелкими белыми цветочками.
- Да ну, - выразила сомнение девочка. – Оно же мертвое, как это дерево сможет расцвести?!
- Вот увидишь, - улыбнулся Очир. – Но будь осторожна, если захочешь приблизится, у него очень длинные и острые шипы, к тому же оно ядовитое.
- Запомню, - с присущей детям серьезностью она кивнула, не сводя взгляда с дерева, словно оно только и ждало мгновения, когда она отвернется, чтобы расцвести.
Они проехали еще несколько лиг и, наконец, Очир объявил стоянку. Кочевники расставляли шатры и разводили костер – ночи в то время были прохладными. Очир же отвел девочку в сторону и велел приготовиться к вечерней тренировке. Та только вздохнула, но перечить отцу не стала. Разумеется, в этом возрасте девочке следовало бы оставаться дома и учиться готовить, шить, вести хозяйство, пасти животных, да играть в кукол, но Очир был твердо уверен, что это все не для его дочери – в ней он видел равную себе и не раз заявлял, что она "еще всем покажет". Кроме того, его не оставляли опасения, что кто-то может навредить его дочурке в его отсутствие – конечно поход был далеко не безопасен для такой маленькой девочки, но ведь он был рядом, он бы любого на клочки порвал, кто осмелился бы напасть на дочь. Мив-шер доверяла отцу и воспринимала все эти «особенности» ее жизни как само собой разумеющееся.
В очередной раз она оставила плащ и вещи рядом с лошадью, взяла небольшой пояс с ножнами и направилась к отцу. Сначала предполагалась пробежка: они бегали вместе, хотя Очиру приходилось сбавлять темп, чтобы девочка поспевала за ним. В конце пробежки они обычно бегали на перегонки – это было даже забавно для обоих. Потом около получаса отводилось на упражнения: Очир учил девочку правильно разминать мышцы, чтобы не повредить себе ничего во время тренировки с клинками. Последний час был особенно важным – Мив-шер тренировалась держать клинки в руках, наносить удары, ставить блоки, да и просто двигаться с ними, не причиняя себе вреда. Последний год они очень много времени уделяли именно защите, а не нападению.
- Ты никогда не сможешь победить мужчину силой, - как-то сказал ей отец. – Так уж вышло, что женщины физически слабее, но никто не говорил, что победа зависит только от силы воина.
- Как это? -  с интересом слушала его девочка, склонив голову набок.
- Существует множество приемов, как уйти от удара, - рассказывал Очир. – Как воспользоваться силой противника и обратить ее против него. Этому мы и будем тебя учить.
В тот вечер Очир наблюдал за тем, как старательно девочка выводит блок удара сверху, а затем наносит ответный удар с разворота. Ему казалось, что у нее уже достаточно хорошо получается, но все же чего-то тут явно не хватало. Ответ пришел ему на ум, но он никак не мог решить – нравится ему этот ответ или нет… Мив-шер могла выполнять этот удар превосходно сейчас, но кто знает, как она поведет себя, случись ей применять его на практике? Он бросил взгляд на свой топор, который лежал с ним рядом и снова задумался.
Можно попробовать, - мелькнула у него мысль. – Хотя она ведь еще мала для этого…
Удар у Очира был по истине сокрушающим и он, пожалуй, побаивался за дочь, но с другой стороны он прекрасно понимал, что жизнь не будет делать ей поблажек. Случись с ней что-то, она должна быть готовой ко всему, иначе как еще он мог обезопасить ее будущее? О да, он понимал, что он не вечен. Понимал, что после его смерти у нее вряд ли найдутся защитники. Вероятно именно поэтому в этот вечер он взял топор в руки, как не сжималось при этом отеческое сердце, и направился к Мив-шер. Без предупреждения, но с яростным криком он двинулся в ее сторону, впрочем, немного утрируя ситуацию – разумеется, он не хотел прибить свою дочь одним ударом! Миф-шер по началу растерялась, не понимая, что это с ее отцом . Очир едва не свернул с намеченного пути, увидев широко раскрытые глазки дочери, полные непонимания и удивления, но уже в следующую секунду смятение Мив-шер сменилось на решительность и она начала двигаться именно так, как учил ее воин, видимо сообразив, что отец решил испытать ее. Она старалась изо всех сил и, видит Иши, не подвела его!
По первости  ей не удавалось так просто уходить от ударов: пару раз ей досталось рукояткой по спине, шаркнуло металлическим наручем отца, но сдаваться она явно не собиралась. Спустя минуту она наконец уловила темп ударов Очира и начала ориентироваться в их траектории, ловко избегая столкновений. Тренировки не прошли зря – двигалась она ловко, а из-за своих малых размеров была еще и сложной мишенью. Когда ситуация для нее более или менее прояснилась, у нее появилось время, чтобы обдумать, как ей действовать дальше. Отец нередко рассказывал о слабостях тела человека, и она прекрасно знала, куда можно ударить, не применяя особой силы, но как-то побаивалась поднимать руку на отца.
Тем временем, воины на стоянке услышали крик Очира и решили, что на них кто-то напал, иначе зачем уже воину поднимать столько шума. Ну, разумеется, они подхватили свое оружие и ринулись в сторону, где тренировались отец с дочерью. Нужно было видеть их лица, когда они прибыли на к месту тренировки и увидели, как Очир замахивается своим топором, а маленькая Мив-шер ускользает от его удара, двигаясь то вправо, то влево. Они то ожидали, что тут не меньше десятка голодных кошек или гиен, а вместо этого – такое представление.
Очир уже чувствовал, что начинает уставать, ведь ему приходилось не просто заносить топор, но и еще смягчать его падение, чтобы не натворить непоправимого – не все сразу, решил он, она еще подрастет и даст ему фору. Как раз в этот момент девочка сообразила, как ей действовать – она вспомнила, что отец всегда советовал ей сначала уравнять шансы, а поскольку ростом она была меньше Очира, то решила сбить его с ног. К тому же это было наиболее безопасно для отца: Очир был немало удивлен, заметив, что его дочурка вдруг пропала из виду, а затем ощутив сильный удар по лодыжкам – Мив-шер била плашмя, чтобы не поранить отца, но ее клинки все равно оставили две небольших царапины. От неожиданности воин вскрикнул и упал на колени – зрители были ошарашены не меньше. Когда же они кочевники услышали громкий смех Очира, то и вовсе растерялись – не сошел ли он вообще с ума? Мив-шер стояла рядом с ним, удивленно взирая огромными глазками на отца и, казалось, тоже не понимала, что твориться.
- Все видели? Моя дочь сбила меня с ног! – хохотал он. – Даже вам это не под силу, а тут ребенок. Наверное я старею!
Заключив дочь в свои объятья, он еще долго посмеивался над собой: было видно, что он очень гордится достижениями дочурки. Уже поздним вечером, когда они сидели у костра и девочка промывала ему  ранки, оставленные ее клинками, она отчитывала его:
- Так нельзя делать, - серьезно заявляла она. – Я не хотела тебя бить и не хотела сделать больно. Я думала, если ударю плашмя, то ничего не будет. Вот видишь, что ты наделал. Мне теперь за себя стыдно…
- Угомонись, - смеялся в ответ отец. – Ты сделала все правильно. Даже лучше, чем я ожидал. Царапины – это ерунда, они быстро заживут. Давай ешь уже и иди спать, завтра рано вставать. Мы пойдем к солончакам – ты еще не видела ничего подобного в жизни. Там можно будет искупаться.
Девочке эта перспектива явно понравилась, хотя она еще была немного «возмущена» поведением отца. Остаток вечера прошел за ужином, а потом она забралась в шатер и улеглась на верблюжьей шкуре в уголке. Когда Очир тоже  пришел в шатер, его дочь уже крепко спала: он опустился рядом с ней и осторожно погладил ее по волосам. Этот мужчина всегда слыл сильным и даже жестоким воином, но при виде дочери все это куда-то терялось, исчезало – решительность уступала место нежности и он начинал улыбаться без всякой на то причины. Уже за полночь он тоже лег рядом, прикрыв Мив-шер своим плащом и обняв огромной ручищей.
По степи гулял тихий ветерок, на темном небе изредка поблескивала луна, то и дело скрываясь за дымкой серых рваных туч, а вскоре по натянутой ткани шатра застучали мелкие капли дождя. По весне он не был еще таким сильным, чтоб промочить насквозь пропитанные жиром полотнища шатров, а уж как сладко спалось под его музыку… Неподалеку от их стоянки ожила и белая акация, пробужденная долгожданной влагой – мелкие бутоны начали потихоньку распускаться, подставляя нежные лепестки желанной влаге. Время приближалось к утру, а ветви акации стали белыми от множества распустившихся цветков.

Отредактировано Мив-шер (2013-01-19 22:48:02)